Вера Соломахина
Пяйви Ненонен. ПЕТЕРБУРГ.
Как с отрядом король проскакал – по горам
Дрожь от топота вихрем носилась.
Каждый воин выказывал доблесть, а сам
Постепенно земельку прибрал он к рукам
И поставил там замок красивый.
И возвысился замок, могуч, как скала,
Устремился в небесные дали.
Ослепительна крепость была, так бела,
И покрытые золотом все купола
Загорелись огнем, заблистали.
Но из башен одна странноватой была,
Ведь не вел в нее вход ниоткуда.
Ни ворот, ни дверей, даже мышь не могла
Проскользнуть – щели не было. Что за дела!
Обыщись – не найдешь, вот так чудо!
Призадуматься некогда было о том,
Озабочены были чрезмерно.
Украшали и залы, и башни, потом
Обставляли красивою мебелью дом,
О той башне забыли, наверно.
Возвратился с победой король боевой,
На чужбине сражался он где‐то.
Из похода добычу привез он домой,
Осветили для праздника замок большой,
Но осталась та башня без света.
Не светилась лишь празднично башня одна,
Где никто никогда еще не был
Потому, что ворот не нашел, и она,
Словно перст обвиняющий черный, мрачна,
Указала в молчанье на небо.
– Что ж, – сказали, – ошибочка вышла тогда,
Что построено – уж не исправить.
Башню можно, конечно, снести, это да,
Но она хороша, а изъян – ерунда.
И дозволили башню оставить.
Пораженьем закончился новый поход,
Возвращался король издалека,
Окна были темны, очевидно, народ,
Подустал ждать хозяина чуть ли не год.
И монарх понял, как одинок он.
Опечален, устал воевать столько лет
Обессилевший раненый воин.
Вдруг заметил: исходит от башенки свет,
Словно теплый отрадный радушный привет,
Мол, тебя дома ждут, будь спокоен.
Но сказали: мираж увидал наш король,
Притомившись, усталый, разбитый.
Может, солнце златое закатной порой
Пламенело в окошке на башне сырой.
И вопрос тот остался открытым.
Все темнее становится башня, о ней
Много слухов по замку витает,
Терпеливо дождется минуты своей
И, быть может, откроет секрет для людей,
И они замолчат, ей внимая.
|