Василий Мельников
ПЯЙВИ НЕНОНЕН: “ОНИ УШЛИ…”
I.
Льдом покрытые звезды скрипели под тяжестью тьмы.
В полночь умерло все. Только двое по холоду шли
Из-за белого леса на небесный прозрачный порог.
Но следов ног босых на снегу зрячий видеть не мог.
Эти двое парили, оставив притвор позади;
Мать с младенцем в нем места себе не сумели найти.
Неприветливый мир отпускал в небеса беглецов.
И восторгом свободы светилось ребенка лицо.
Оглянувшись назад, мать увидела радость в глазах
Несмышленого чада, что был от нее в двух шагах.
И вселенская скорбь исказила беглянки черты.
─ Ты ли это, дитя, не вкусившее жизни плоды?
Улыбнулся ребенок прекрасной улыбкой в ответ:
─ Они слишком горьки, если в них столько горя и бед.
Там, внизу, подо мной стынет ужас в завьюженой мгле.
И я рад, что успел избежать гиблой участи жить на земле.
Посмотри на себя, свой затравленный вид, паутину морщин.
Жизнь жестока, коварна. И выход здесь только один.
─ Но в ней есть и другое, не только коварство и ложь.
Как сладка и прекрасна ее затаенная дрожь!
Удивился ребенок. Мать вытерла слезы любви.
Оба знали свое, — то, что каждым хранилось внутри.
Удалялась земля. Отпирались засовы небесных ворот.
Две фигуры спешили туда, где вершился претора исход.
Одичавший мороз бесновался в косматом руне.
Они вместе летели и жалели друг друга вдвойне.
II.
С болью в сердце тайком уходили они
Мимо ангела-стража, считавшего дни,
В заселенную сплином долину.
Уходили в судьбою назначенный час,
Бросив наспех дома и не взяв про запас
Ничего, что бы резало спину.
От назойливых мыслей завесившись мглой,
Обжигая ступни неостывшей золой,
К новой сущности, к новой работе
Уходили они с болью в сердце, без слов,
По раскосой брусчатке на стрельчатый зов
В две колонны Адамовой плоти.
С болью в сердце в Элизиум душных теней
Уходили в один из распахнутых дней
Обитатели сада Господня.
И за ними вослед в срок незнамо какой,
Чашу жизни наполнив нетленной тоской
Мы уйдем по веревочным сходням.