Максим Шеин 

ПЯЙВИ НЕНОНЕН: “ОНИ УШЛИ…”

I.

Крепли морозы. Звездами небо таращилось

В замерший мир – двое шествуют снежной чащею.

Ноги босые белой земли не пачкали –

В небо поднялись из тлена парящими крачками.

Оба беспечны, на обогрев силы не тратили:

Мчались наперегонки – младенец взапуски с матерью.

Выше летят, заменяя ступени кленами:

Мать, над землею торящая путь, и дитя окрыленное.

«Значит, и ты со мною? – мать вымолвила печальная.

– Долго скиталась душа, но к земле не причалила».

Радостно отвечало дитя, весельем охвачено:

«Что ж в этой жизни хорошего? Повода нет горевать о ней!

Ты на себя посмотри – испытаниями в муку́ перемолота!

И ничего, ничего, кроме злобы и холода

Вы на земле не увидите, как ни хотели бы.

Вот почему лучше прочь улететь, чем заложником в теле быть.

Вряд ли желаешь ты мне с этим всем познакомиться».

«Если иначе не можешь – беги, но ведь правда здесь далеко не вся.

Не разглядев красоты, не ругай безоглядно мир!» –

Вытерла слезы она под его удивленными взглядами.

Истина, может быть, и одна, только правды у спорящих вышло две.

Холод усилился. В небе – зовущая выше дверь.

К ней приближались вместе, но вместе с тем по раздельности –

Мать и дитя: на свет пара людей летит

Прочь от земли, подводя итоги печальные,

Жалостью по́лны взаимной, взаимным молчанием.

II.

А они уходили, изранив сердца,

Избежав херувима, что ждал их конца,

И спускались в долину печали.

Уходили дрожа, раз уж пробил их час,

И жилище их таяло, словно свеча, –

От всего, что любили, умчали.

В одночасье замкнувшись от сумрачных дум,

На ступнях окровавленных еле бредут

К новой сути и новому делу.

Уходили, сердечную чувствуя боль,

Две фигуры – их что-то вело за собой

К некой цели, что в сумерках тлела.

Уготовано, видно, им было пройти

В предначертанный день по такому пути,

Удаляясь из сада Господня.

Настрадавшись сердцами, уходят они,

Нарочитой тоской напитав свои дни,

Как и нам суждено – не сегодня.